Прогулка по Стокгольму: маленькая Россия и ее обитатели

Прогулка по Стокгольму: маленькая Россия и ее обитатели

В Швеции живет по разным данным 100–150 тысяч
русскоязычных иммигрантов, большинство из них – в Стокгольме.
Основная часть прибыла с двумя последними волнами иммиграции
– в 90-х и в 2000-х годах. Волна 90-х – одна из самых
неуспешных и по уровню жизни отстает от других больших групп
иммигрантов – африканской и ближневосточной.
Прогулки приезжих по Стокгольму оставляют чувство влюбленности.
Русскоязычные эмигранты прибывают в Швецию с одним чемоданом,
глядят по сторонам и говорят: «Вау, красиво, чисто, ухоженно,
власть не хамит, хочу здесь жить!» Но чтобы поселиться здесь, нужно
опустошить не одну кредитную карточку. Русские не едут массово сюда
жить – едут в основном студенты или «невесты». Большинство
студентов не хотят возвращаться обратно, и на сайтах знакомств всё
пестрит анонсами желающих жениться.

Прогулка по Стокгольму: маленькая Россия и ее обитатели

В Швеции живет по разным данным 100–150 тысяч
русскоязычных иммигрантов, большинство из них – в Стокгольме.
Основная часть прибыла с двумя последними волнами иммиграции
– в 90-х и в 2000-х годах. Волна 90-х – одна из самых
неуспешных и по уровню жизни отстает от других больших групп
иммигрантов – африканской и ближневосточной.
Прогулки приезжих по Стокгольму оставляют чувство влюбленности.
Русскоязычные эмигранты прибывают в Швецию с одним чемоданом,
глядят по сторонам и говорят: «Вау, красиво, чисто, ухоженно,
власть не хамит, хочу здесь жить!» Но чтобы поселиться здесь, нужно
опустошить не одну кредитную карточку. Русские не едут массово сюда
жить – едут в основном студенты или «невесты». Большинство
студентов не хотят возвращаться обратно, и на сайтах знакомств всё
пестрит анонсами желающих жениться.

Пройдите по Стокгольму – и русских вы встретите только в
центре, на шопинге. Русскоязычная диаспора пересекается также на
русских вечеринках.

Прогулка по Стокгольму: маленькая Россия и ее обитатели

«Сходи на русскую дискотеку, – говорят старые эмигранты,
– там будет полно «красавиц на обучении». Они живут по
десятку человек в комнатах, спят на полу, их регулярно обманывают.
Кое-кому везет, и им удается найти себе партнера, к которому они
тут же переходят жить. За это они готовы на всё, а если повезет, то
можно и замуж выйти. Все эти девушки очень хорошо понимают, что
такое деньги. Центром таких вечеринок являются этнические шведы.
Тут вам предложат «деловой брак» – у каждого русского есть на
примете свой швед и бизнес-план на него.
Интересует дешевая водка? Нет? Хотите вложить деньги в рестoран или
в газету? А как вам идея сделать в Швеции бизнес из бла-бла-бла?
Встретив живущего здесь, многие сразу же начинают прикидывать, как
можно на нем заработать. Вас интересует уборка на дому? А снег с
крыши покидать не надо? А перевезти мебель? Недорого! Нет? А не
хотите купить сигарет? А как вам идея превратить симпатичный, но
плохо сделанный русский интернет-форум в новый гугл? Всё что нужно
– это дать денег.

Почти все в «маленькой России» занимаются побочными заработками. На
вечеринках я говорил с бывшими врачами, юристами, занимающимися
уборкой, разноской газет, перепродажей подержанных машин;
разнорабочими без образования, продающими контрабандные сигареты и
водку, параллельно приторговывая виагрой и салом. Подростки,
любящие легкие деньги, без больших усилий зарабатывают, играя в
покер в интернете. Если кому-то удается «закадрить» шведа или
шведку, это считается признаком большого успеха в жизни. Впрочем,
русскоязычные партнеры шведов интересуют мало – это игра, где
все всё понимают: и те, кто идет по следу; и те, кто является
объектом охоты.
Мужчины постарше одеты по образцу ранних 90-х, в двубортные пиджаки
и яркие рубашки, женщины в блестящих одеждах, со множеством бисера
и на высоких каблуках, молодежь в спортивных костюмах – всё
то, что было актуально, когда они оказались в Швеции.

Прогулка по Стокгольму: маленькая Россия и ее обитатели

Все что-то постоянно едят и обсуждают еду. Еда играет для
иммигранта символическую роль. Когда они выставляют фото о своей
теперешней сытой заграничной жизни, они часто иллюстрируют это
столом с едой.
Называть иммиграцию «маленькой Россией» не вполне корректно, многие
из иммигрантов последней волны – выходцы из Прибалтики,
Средней Азии, Украины и Кавказа. Хотя их национальная идентичность
связана не столько с религией и укладом жизни, сколько с общими
воспоминаниями, – все они жили в одной стране.
«Маленькая Россия» иммигрантов приезжает в Швецию вместе с
болезнями российского общества. По приметам – это всегда
неопрятные сезонные рабочие, этнические конфликты и предвзятое
отношение к азиатам, африканцам и арабам; иррациональная ненависть
к геям.
Неслучайно на прошлых выборах многие русские поддержали альянс
крупной буржуазии и партию националистов – сторонников
лозунга «Швеция для шведов». Лидеры русскоязычной общины
придерживаются правых буржуазных взглядов и косвенно пропагандируют
их через свои информационные ресурсы. Риторика националистов о
защите «истинно шведских ценностей» также находит здесь отклик.

В «русском голосовании» есть что-то хулиганское, авантюрное. Те же
лидеры сообщества, которые ранее помогли правым встать у власти,
всё активнее начинают агитировать уже за левых и всё более
радикальных националистов.
Многие русскоязычные иммигранты осели на бедных иммигрантских
окраинах Стокгольма. Предвзятое отношение к тем, кто выглядит не
«по-славянски» или не «по-скандинавски», русскоязычные жители c
восторгом оправдывают. «Мы ведь еврoпейцы!» – гордо говорят
подвыпившие собеседники. Всех остальных иммигрантов русские считают
на ступень ниже. «Однако мы быстро поняли, что для шведов мы все
одинаковы – что черные, что желтые, что голубые. Они считают
всех нас дикарями».
В русскоязычной общине Швеции нет общности, и, по сути, держат
иммигрантов вместе кулинарные вкусы и встречи на русских
дискотеках. В эммиграции в такой безбожной стране, как Швеция,
многие обратились в православие, но всё это произошло уже
здесь.

Все они не любят свои новые постсоветские государства и ругают
систему всеобщего надувательства и наживы в республиках. В
«маленькой России» есть и недовольство шведским всепроникающим
расизмом, когда это затрагивает их самих. «Швеция очень русофобская
и нетерпимая к любому отклонению, – говорят они. –
Нацменьшинствам надо было приехать в Швецию, чтобы, наконец, стать
русскими».
По данным недавнего исследования профессора социологии
Стокгольмского университета Рышарда Шулкина, Швеция находится на
предпоследнем месте в Европе по уровню интеграции иммигрантов. В
первые десять лет в стране большинство остается безработными по
сравнению, например, с Германией.
Богатые русские туристы вызывают у жителей «маленькой России»
злобу. Когда-то эти иммигранты ехали от бедности. А вдруг
оказывается, что массово приезжают русские туристы, которым по
карману многое из того, что иммигрант никогда себе не позволит, и
что, оставшись на родине, можно было жить нормально.
Для нынешней российской молодежи эмиграция в такие страны, как
Швеция, нечто вроде фетиша и недоступной цели, вмещающих в себя дух
поиска лучшего места на земле и чего-то напоминающего о сказке и
мечте, о самореализации и богатстве. Старшее же поколение читало об
эмиграции у Довлатова и Лимонова. Все они – люди, уехавшие из
сомнительных политических условий, но материально сносных,
отказавшиеся играть по установленным в их республиках правилам.

«Наши считают, что всё это (моя собеседница на русской вечеринке
оглядывает вид из окна бара) – их владения». Ничего хорошего
при этом не подразумевалось. Она не слишком часто ездит в Россию и
сама уезжала от нарастающей гомофобии.
Мать-одиночка, после безуспешных поисков работы она открыла свой
бизнес по уборке домов, который ведет прямо из дома. Ее небольшая
квартира заполнена моющими средствами. На нее работают несколько
нелегалок, которые непосредственно и убирают. Она часто ходит
вместе с ними и следит, чтобы всё было в порядке. «Я люблю Россию,
а вот русских – не очень», – говорит она.
Следующий собеседник парировал: «Я люблю Швецию, а вот шведов
– не очень. Каждый швед с тремя классами образования считает
себя уникальным, просто даром природы. Но посмотри на эти
вздернутые от заносчивости носы и надутые лица – и ты всё
поймешь».

Мы пошли с собеседниками прогуляться по центру города. Вокруг
раздавалось смешное шведское «йа-йа», именно по этому поддакиванию
из русской комедии про «Кемскую волость» мы высмеиваем шведский
менталитет. На нас оборачивались, мои подвыпившие собеседники
громко переговаривались по-русски, и при звуках русской речи
благообразных шведов передергивало с каждым звуком. Мы были тем, о
чем говорили мои собеседники, – экзотической фауной, ярко
разодетой: женщины – в мехах и блестяшках, мужчины – в
кожаных куртках и спортивных штанах.
Вокруг нас гуляли турки и арабы в золоте, африканцы в широких
рэперских джинсах с абсурдно большими золотыми цепями. За углом
играли на дудках индейцы, какой-то клоун орал и совал бумажки о
рекламе пластических операций, потом стали играть на гармошках
румынские цыгане.
К нам подошел странный тип криминального вида. «Эй, – сказал
он, показал несколько маек и продолжил по-русски, – все
настоящие – Armani. Отличный товар». – «Ворованное?»
– спросил я. И все посмотрели на меня, как на клинического
идиота. Мы пошли дальше, и к нам присоединились другие гуляющие.
Новые идеи, как заработать, озвучивались беспрерывно.

Леонид ФАЙВУШКИН

Оригинал статьи в газете Советская Россия